Финансовый кризис 2007-2009 гг. фактически поставил точку на процессе глобализации. В 2015 году впервые за время, начиная с 2009 года, произошло падение объемов мировой торговли сразу более чем на 10%. Такого не было со времен Великой депрессии 1930-х годов. Некоторые политики, общественные деятели, профессора, журналисты продолжают рассуждать о глобализации как «объективном» и «прогрессивном» процессе, а она уже закончилась.
Мир вступает в новую эру. Одна из важных особенностей этой эры – усиление протекционизма в сфере международной торговли и инвестиций, распад мирового рынка на торгово-экономические зоны и даже переход на регулирование торговли на двухсторонней основе. По данным ВТО, только с октября 2015 по май 2016 года группа стран G-20 приняла 145 законов, направленных на усиление торговых барьеров, а всего с 2008 года было принято более полутора тысяч таких законов. В общей сложности, по подсчетам известного британского экономиста Саймона Эвенетта, число протекционистских законов и нормативных актов в мире приближается к четырем тысячам. При этом 80% торговых барьеров приходится на страны «двадцатки», которые обеспечивают более 90% мирового торгового оборота.
Дональд Трамп чутко уловил это и в ходе своей предвыборной кампании провозгласил лозунги восстановления ослабевших позиций Америки в мировой торговле - преимущественно с опорой на меры протекционизма.
Во-первых, прекращение переговоров по подготовке соглашения о Трансатлантическом партнерстве США и ЕС и отказ от ратификации ранее подписанного соглашения о Транстихоокеанском партнерстве.
Во-вторых, выход из североамериканской интеграционной группировки НАФТА или радикальный пересмотр условий соглашения НАФТА со своими партнерами (Канадой и особенно Мексикой).
В-третьих, выстраивание торгово-экономических отношений США с остальным миром на основе двухсторонних соглашений при одновременном отходе от политики многостороннего и даже глобального регулирования мировой торговли (вплоть до того, что США готовы отказаться от участия в ВТО).
В-четвертых, радикальный пересмотр условий торгово-экономических отношений США с Китаем: повышения средних ставок импортных пошлин на китайские товары в среднем до 45% и принятие защитных мер в связи с проведением Пекином так называемой валютной войны (понижение курса юаня по отношению к доллару США).
Очевидно, что жесткая и прямолинейная реализация такой последовательно протекционистской программы может спровоцировать не только обострение отношений со многими торговыми партнерами Вашингтона, но и торговую войну. Будущий президент США в июне так охарактеризовал американо-китайские экономические отношения: «У нас уже идёт торговая война. И мы проигрываем, причём сильно». О первых практических шагах по перестройке или «корректировке» международной торговой политики Вашингтона мы, скорее всего, услышим весной 2017 года.
Эхо протекционистских лозунгов Трампа уже звучит во многих странах мира. Торговые партнеры США думают об ответных ударах. В первую очередь, это страны, с которыми США имеют наибольшие дефициты баланса взаимной товарной торговли. В 2015 году в первую пятерку торговых партнеров США по указанному показателю входили следующие страны (млрд. долл.): КНР – 365,7; Германия – 74,2; Япония – 68,6; Мексика – 58,4; Вьетнам – 30,9. Нынешние астрономические масштабы международных валютных резервов Китая – оборотная сторона того, что Китай из года в год наращивал активное сальдо в торговле с Америкой. За 15 лет своего нахождения в ВТО суммарное активное сальдо китайско-американской торговли составило 3,5 трлн. долл.
Пожар мировой торговой войны может разгореться даже до того момента, когда Дональд Трамп займет кресло президента США в Белом доме. На носу очень важная дата – 11 декабря 2016 года. Она знаменательна тем, что ровно 15 лет назад, 11 декабря 2001 года, КНР стала полноправным членом ВТО. Однако многие ожидают 11 декабря 2016 года с напряжением и страхом. Почему? Потому что по условиям соглашения пятнадцатилетней давности Китай должен получить не позднее 11 декабря 2016 года статус «рыночной экономики». Он до сих пор его не имеет. Согласно правилам ВТО, страны-члены этой организации могут применять меры по защите своих рынков от товаров, экспортируемых из тех стран, которые не являются «рыночными экономиками».
Считается, что те страны, которые не имеют статуса «рыночной экономики», в той или иной форме поддерживают своих экспортеров. Речь идет о разных формах субсидирования со стороны государства, включая такие скрытые формы, как предоставление налоговых льгот. Наиболее подозрительными для ВТО являются предприятия государственного сектора экономики. А таковых в Китае среди экспортеров немало. Для защиты от экспорта из подобного рода стран «цивилизованные» члены ВТО имеют право применять антидемпинговые пошлины, которые иногда в разы выше обычных.
Решение о признании «рыночного» статуса экономики в ВТО принимается не централизованно, а отдельными странами-членами или группами стран. Но, как считает Пекин, соглашение 2001 года о вступлении Китая в ВТО предусматривает, что после 11 декабря 2016 года все страны-члены ВТО должны выстраивать свои отношения с Китаем, исходя из того, что он – «рыночная экономика». Иначе говоря, действует механизм автоматического вступления данного условия в силу.
Еще в начале текущего десятилетия Евросоюз дал понять Пекину, что Китай очень далек от «рыночной экономики». ЕС среди торговых партнеров Китая во все годы был рекордсменом по количеству случаев использования антидемпинговых пошлин против китайских товаров, особенно против продукции китайской сталелитейной промышленности. В уходящем году Брюссель не раз заявлял, что китайская экономика по-прежнему далека от «рыночной» и, следовательно, ни о каком автоматическом получении Китаем желаемого статуса речи быть не может. Сейчас в ЕС действует 68 антидемпинговых пошлин, из них 51 пошлина направлена против китайских товаров. Уровень таких пошлин - 65 процентов и выше, и наложены они на широкий спектр товаров, начиная от стали и кончая солнечными батареями.
Таким образом, напряженность возрастает в отношениях Пекина не только с Вашингтоном, но и Брюсселем. Летом нынешнего года европейская металлургическая ассоциация Eurofer выступила с весьма эмоциональным заявлением, в котором в очередной раз призвала европейские страны ни в коем случае не признавать Китай страной с рыночной экономикой. По данным ассоциации, с 2008 г. европейская металлургическая промышленность потеряла около 85 тыс. рабочих мест, или более 20% от их первоначального количества. По данным Eurofer, за предыдущие полтора года Китай расширил поставки проката в ЕС в два раза. В докладе Eurofer содержатся оценки не только по металлургической промышленности, но и по всей экономике ЕС: из-за расширения поставок китайских товаров после декабря 2016 г. Евросоюз может потерять до 3,5 млн. рабочих мест в 25 отраслях промышленности.
Внутри самого ЕС нет единого мнения, как действовать в отношении Китая. В частности, такие страны, как Испания и Италия категорически против присвоения Китаю статуса «рыночной экономики». Германия – за, но с оговорками. За (без всяких оговорок) была Великобритания, но теперь ее мнение в Евросоюзе никого не интересует. Некоторые бюрократы Евросоюза склонны признать автоматический переход Китая в новое качество после 11 декабря, но при этом сохранить за собой право в «исключительных случаях» прибегать к использованию антидемпинговых пошлин против китайских товаров.
Представители черной металлургии Евросоюза согласны на присвоение Китаю нового статуса лишь при условии, если последний возьмет на себя обязательства ликвидировать свои «избыточные мощности» по производству черных металлов. Европейская комиссия (ЕК) была склонна пойти на то, чтобы Китай автоматически получил новый статус 11 декабря, но неожиданно в оппозицию к ЕК встал Европарламент (ЕП), который в мае нынешнего года принял жесткую антикитайскую резолюцию по вопросу о статусе экономики Китая.
Китай, в свою очередь, пытается влиять на выработку положительного для себя решения в Евросоюзе. Где обещаниями (например, сокращение «избыточных мощностей» сталелитейной промышленности), где угрозами. «Европа должна дважды подумать, прежде чем она примет окончательное решение касательно китайской рыночной экономики», − предупредило государственное агентство Синьхуа в свете майской резолюции Европейского парламента.
Держит руку на пульсе по данному вопросу и Вашингтон. На сегодняшний день Китай и США для Евросоюза являются примерно равновеликими торговыми партнерами. Если Евросоюз все-таки признает рыночный статус Китая, тогда будет снят последний барьер для китайской экспансии в Европе. Соответственно ухудшатся торговые позиции США на европейском рынке.
Сейчас в Вашингтоне политическое межсезонье. Европа осталась один на один с Китаем, ей придется принимать решение по статусу китайской экономики самостоятельно. Однако даже если бы решение Брюсселем принималось при политической поддержке американского президента (неважно – Обамы или Трампа), оно все равно представляло бы собой выбор между плохим и очень плохим. Любой вариант провоцирует большую (мировую) торговую войну. Учитывая менталитет бюрократов Евросоюза, подозреваю, что они попытаются оттянуть принципиальное решение на неопределенный срок. Поэтому, скорее всего, Евросоюз формально признает рыночный статус китайской экономики, но с оговорками, что в «исключительных случаях» он будет по-прежнему прибегать к антидемпинговым пошлинам против китайских товаров.
Думаю, что к лету следующего года, когда Трамп начнет практически действовать на многих фронтах, в том числе на фронте радикальной перестройки правил мировой торговли, невнятная пауза в китайско-европейских отношениях закончится. За ней, скорее всего, последует резкое обострение торгово-экономических отношений Евросоюза и Китая, которое перерастет в открытую торговую войну.
Отдельные очаги торговых войн, начинающие тлеть в разных частях мира, могут быстро превратиться в один большой пожар мировой торговой войны.
P.S. В Конгрессе США действует американо-китайская комиссия по экономике и безопасности (U.S.-China Economic and Security Commission), имеющая статус консультативно-экспертного органа. 16 ноября эта комиссия выпустила 550-страничный годовой отчёт. Если кратко резюмировать содержание отчёта, то вывод однозначен: Китай не созрел для получения статуса «рыночной экономики».
Читать полностью: http://www.km.ru/economics/2016/12/09/evropeiskii-soyuz-es/790225-v-odnom-shage-do-nachala-mirovoi-torgovoi-voiny
