Сопоставление современной ситуации в России с известными историческими примерами дает высокий уровень совпадения с событиями конца 1915 – начала 1917 года. С недавним прошлым – распадом СССР – различий существенно больше.

15 ноября арестован министр Улюкаев. Событие всколыхнуло не только Россию, но и элиты других стран. Казалось бы, что такого – взяли с поличным высокопоставленного чиновника? Многие так и полагают: хорошо, взялись ловить взяточников и среди министерской братии, доселе неприкасаемой. Однако более осведомленные люди рассматривают событие шире, чем чисто криминальную историю. Совершенно ясно, что преступление, в котором обвиняют Улюкаева, не является в его среде уникальным. Отсюда следует, что подоплека ареста скорее политическая, нежели криминальная.

“ Сегодняшняя Россия более податлива революционной заразе, чем царская ”

Улюкаев – фигура знаковая. Долгое время непотопляемый, главный проводник либерального курса в экономике страны. Его арест – прежде всего удар по либеральной элите России. Возможно, предзнаменование серьезных перемен. Именно возможно, поскольку в постсоветской истории такие эпизоды были, но заканчивались ничем. Достаточно вспомнить дело «Оборонсервиса». Поэтому стоит еще раз проанализировать вероятные варианты развития событий внашей стране. Интересно найти похожие ситуации в истории и на этой основе спрогнозировать, что будет дальше.

Для корректного применения такого метода учтем ряд требований. Прежде всего, чтобы социально-политическая обстановка структурно совпадала или была близкой к той, которую анализируем. Во-вторых, противоречия, определяющие фундаментальные процессы, должны быть идентичны или по крайней мере схожи по существу. В-третьих, корректно выявлены отличия в ситуациях и оценена степень их влияния на анализ. Далее определимся со стратификацией общества, сопоставим политическую активность, влияние различных социальных слоев на политическую стабильность в стране.

Движущие силы

К слоям российского общества, способным определять векторы развития страны, играть решающую роль в возможных социальных потрясениях, можно отнести только три. Два из них представлены в действующей элите России (политической, экономической, духовной и силовой), один заявляет о себе через протестный актив населения.

Первой значимой группировкой элитариев назовем промышленно-силовую. Ее основу составляют руководители промышленности высоких технологий, науки, ОПК, Минобороны и спецслужб, среднего бизнеса и часть связанного с ним чиновничества. Внятной идеологии у этой группировки нет, провозглашается возрождение сильного самостоятельного государства. Цель – сохранение целостности страны, ее превращение в геополитический центр силы с сосредоточением власти, контролирующей жизненно важные для государства общественные сферы. Занимая лидирующее положение в российской власти, представители этой группировки рассчитывают за счет этого обеспечить себе и своим потомкам достойный социальный статус в мощном государстве и хороший уровень жизни – своеобразное новое дворянство, наследственный правящий класс, для которого остальной народ просто «человеческий капитал», призванный обеспечить их благополучие. Исходя из целевой установки эту группировку можно именовать имперской. Для нее разрушение системы власти и распад России губительны. Поэтому она в целом будет всемерно противостоять попыткам дестабилизировать ситуацию.

Вторая по значимости – финансово-сырьевая группировка, ее основу составляет олигархия с частью высшего и среднего чиновничества. Идеология – либерализм, полностью отвергаемый большинством населения. Судя по заявлениям этого клана, его цель – дальнейшая либерализация, сведение до минимума роли государства во всех сферах, резкое усиление западного вектора в политике. Этим сильная Россия не нужна и даже опасна. Разрушение страны для них не трагедия, а приемлемый вариант, поскольку они ощущают себя (или хотят ощущать) гражданами мира. Поименуем эту группировку либерально-западнической. Она тесно связана с иностранными спецслужбами, транснациональными и иностранными ФПГ, достаточно жестко контролируется ими. Сегодня клан либералов, значительно утративший доминирование во властных структурах России, для возвращения во власть готов пойти на дестабилизацию страны вплоть до организации «цветной революции».

Фото: РИА «НОВОСТИ»

Протестный слой представлен частью населения, недовольной своим положением или направлением развития России и готовой доступными средствами влиять на внутреннюю политику. Несмотря на массовость, он исключительно слабо организован и вряд ли способен оказать на данном этапе существенное влияние на ситуацию. Однако группы элитариев будут в своих целях активно вовлекать протестный слой в политику. С учетом этого выделим среди политически активного населения три основные группы.

1. Потенциальные сторонники либеральной революции – преимущественно носители выраженной космополитической и либерально-западнической позиции или не имеющие четких идеологических ориентиров, неудовлетворенные своим социальным статусом. Организационной основой выступают компактные, но весьма активные и политически определившиеся группы. Это прежде всего либеральные националисты – фактически русские сепаратисты, проповедующие идеи разрушения России по модели СССР. Другая группа – представители радикального ислама, ставящие перед собой цели отторжения от России отдельных регионов.

2. Относительно нейтральная протестная страта, которая с началом противостояния либеральной оппозиции и власти займет выжидательную позицию, не участвуя в акциях демонстративного и силового характера, и вместе с тем будет дистанцироваться от любых действий законных институтов. Это преимущественно люди с выраженной коммунистической или националистической позицией и, как правило, удовлетворительным материальным обеспечением и социальным статусом. Однако увидев явные признаки начала разрушения России, большинство станут активными противниками либералов.

3. Потенциальные противники либеральной революции, которые поддержат подавление беспорядков, преимущественно государственники с выраженной позицией, придерживающиеся как коммунистических, так и националистических воззрений. Их протест направлен главным образом против шагов власти, ведущих, как считают эти люди, к обнищанию России. По мере обострения ситуации они могут пойти на противодействие либеральной революции без указаний сверху.

Прямая аналогия с концом 1915 – началом 1917 года. Тогда существовала выраженная имперская элитарная группировка, представленная частью высшей военной и гражданской бюрократии. Доля примыкавшего к ней класса предпринимателей была невелика – мало кто из воротил купечества и промышленников слыл верным монархистом. Выраженная либеральная элитарная группировка была представлена как раз крупным бизнесом, стоявшим в царской России ступенью ниже военно-политической бюрократии и требовавшим расширения политических прав и возможностей. Многие из этих буржуа были недовольны Николаем II, он представлялся им слабым государем, не отвечающим требованиям текущего момента. К ним примыкали всевозможные и многочисленные партии либерального толка, доминировавшие в Государственной думе.

Кто подставит плечо?

Сегодня часть крупного бизнеса считается опорой власти. И в императорской России до 1917 года капитал представлялся опорой Империи – многие его представители были осыпаны царскими наградами и милостями. Тем не менее это не помешало участию в свержении монархии. Кто гарантирует верность крупного бизнеса президенту в острой ситуации сегодня? То же самое можно сказать и в отношении парламента – формально там доминирует «партия власти», как в 1917-м – официальные либералы. Однако как думцы поведут себя с изменением обстановки, при ее обострении – большой вопрос. Словом, тогда и сейчас расстановка политических сил в структурном отношении почти идентична. Однако есть отличия и существенные.

Фото: luxfon.com

Может сложиться представление, что сто лет назад население не поддерживало царя – страну сотрясали восстания, на высших чиновников покушались. Но не стоит забывать, что самодержавная власть в представлении абсолютного большинства россиян оставалась сакральной, а православие – духовной и идеологической основой. Сегодня о чем-то подобном говорить не приходится.

И еще: царская власть при подавлении внутренней угрозы в полной мере могла опереться на армию и полицию. Офицеры не стеснялись отдавать приказы о расстреле демонстраций и стачек, а солдаты исправно выполняли команды. Сегодня иначе. Столкнувшись с необходимостью подавлять массовые выступления, армия, тесно связанная с народом, может спасовать. А спецслужбы заточены на борьбу с классическими партиями и движениями, явно организованными и иерархически построенными. К борьбе с сетевыми структурами, да еще поддерживаемыми из-за рубежа, силовики явно не готовы. Так что у царя-батюшки положение было существенно лучше, чем сегодня.

Легче, нежели сейчас, тогда была и ситуация в мире. Глобальной силой, враждебной России, выступала только Британская империя. Хотя при всей военной и экономической мощи она не могла полностью контролировать мировые денежные потоки, в частности рублевую зону. Сегодняшние ТНК доминируют в этой сфере, современная финансовая система России в значительной мере утратила суверенитет.

Сопоставление системы наиболее острых внутренних социальных противоречий тогдашней и современной России свидетельствует, что они схожи как структурно, так и содержательно. Актуальным остается конфликт между вседозволенностью «свободного рынка» и духовными основами народа, между понятием «справедливость» и реалиями дикого капитализма. Менее явным, что обусловлено современным уровнем развития общества, но оттого даже более острым является противоречие между богатыми и бедными, когда децильный коэффициент, отражающий неравенство доходов, преодолел все мыслимые пределы, достигая в разные годы значений от 16 до 25. Ситуацию обостряют СМИ, смакующие «чудачества» богачей и их отпрысков, выбрасывающих на прихоти суммы, которых хватило бы на закупку нескольких боевых кораблей, укомплектование техникой танковой дивизии или на восстановление коммунальных сетей районного центра.

Констатируем, что сегодняшняя Россия более податлива революционной заразе, чем царская. И это на фоне того, что появились новейшие, ранее недоступные методы организации революций – «управляемый хаос», гибридная война и другие. Проведенный анализ показывает: как и сто лет назад, страна оказалась, говоря языком теории катастроф, в точке бифуркации, когда действия одного человека или группы людей, облеченных властью, способны изменить ход истории. В сегодняшней России это лидер и его окружение.

Роль личности

История достаточно подробно описывает действия последнего русского императора почти до последних дней. Важно выделить принципы, положенные в логику его поступков.

Первый – минимизация вмешательства в события в стране. Царь явно стремился избежать разбора спорных и конфликтных ситуаций, оставляя решение за подчиненными. Поэтому ответственность за 9 января 1905 года, Ленский расстрел и другие события возлагалась на чиновников и войсковых командиров, что никак не могло им понравиться. Этим Николай II разительно отличался от своих великих предков – Ивана Грозного и Петра I.

Второй принцип – стремление сохранять хорошие отношения со всеми элитарными группами, включающее готовность к уступкам. От этого выигрывали наиболее напористые – коммерсанты, которые использовали все возможности для личного обогащения, в том числе коррупцию и торговлю с прямыми врагами империи. С ними естественным образом смыкалась наиболее алчная часть бюрократии. Обретая силу и опасаясь возмездия за воровство, они стремились к ослаблению госвласти, в частности к превращению монархии в формальность. В итоге к 1915 году, по признанию профессора Николаевской академии Генштаба, активного участника Белого движения генерал-лейтенанта Н. Н. Головина, большая часть фронтового офицерства, не говоря о низших чинах, ненавидела правительство, сохраняя пока лояльность монарху.

Сталин в похожей ситуации основной удар репрессий обрушил именно на зарвавшуюся часть элиты, а также откровенных либералов-западников, в том числе перерожденцев из ленинской гвардии. Если проанализировать действия нынешнего российского руководства, то можно заметить, что до 15 ноября этого года они были, в общем, в парадигме Николая II. Подтверждение тому – возбужденные и кончившиеся пшиком коррупционные дела «Оборонсервиса», подмосковных прокуроров и многие другие, когда чиновникам, официально признанным подозреваемыми, удавалось сбежать за рубеж или вообще уйти от уголовного преследования.

15 ноября свершилось то, чего не ожидал никто, – арестован ключевой фигурант либеральной элиты. Уровень, масштаб и темп развития событий дают основания полагать, что происходит крутой поворот: президент и ориентированная на него часть верхушки, осознав меру опасности и главный источник угроз – либерально-западническую элитарную группировку, начали изгнание ее представителей из структур федерального уровня.

Выдержит ли президент ожидаемую массированную атаку внешних и внутренних враждебных сил? Решится ли идти до конца, избавляясь даже от хорошо знакомых ему людей, оказавшихся неспособными или откровенно враждебными новому курсу, как это сделал Сталин?